Liya, здравствуйте! Образ Вашей мамы - пленница (похожа на пленённую русалку), мятущаяся в клетке, в поисках выхода. И поиск пока для неё безрезультатен. Она полностью погружена в виденье себя жертвой, не свободна в соединении с жизнью. Она не чувствует радость жить, неведом ей вкус свободы, нет сладости и нет наслаждения. Две сестры в моём образе выглядят, как две лошадки, которые запрягли Вашу маму в свою упряжку, и основательно ждут, что она полностью возьмёт на себя труд тащить эту ношу, то есть заботу об их жизнях.
Но, на первый взгляд, любой скажет, а как иначе в этой ситуации?
Я задаю вопрос, как быть? В ответ вижу совсем другой образ. Ваша мама находит, наконец, выход из клетки, в которой оказалась. Она теперь похожа на русалку, которая вырвалась на свободу. Она очень счастлива тем прекрасным ощущением возможности плыть туда, куда ей хочется, а не чувствовать себя пленницей. Забота же о сёстрах теперь не нужда быть всегда запряжённой лошадью в неволе обстоятельств, а она, как мама-кошка, которая гуляя, наслаждаясь жизнью, также собирает плоды этого счастья наслаждения существованием и для них, нуждающихся в заботе детей. Плодов много, хватает и ей самой, и для тех, о ком нужно заботиться, также нет недостатка.
Обстоятельства жизни Вашей матери именно такие, а не другие, по причине кармической обусловленности. Но теперь нужно отнестись к этому не как к тюрьме обстоятельств, а к возможности изменений, которые будут сразу же, как только она ИЗМЕНИТ ОТНОШЕНИЕ ко всему, что с ней происходит. Это и есть найденный выход из клетки. Я также вижу, что она человек, склонный гипертрофированно относиться к ответственности, особенно за других. Возможно, эта жизнь призвана научить, где грань гиперответственности и ложного долга, а где добровольно взятое обязательство, и оно должно исполняться в радости, или оно теряет смысл, и тогда нужно перепоручить нуждающихся Богу. И, во-вторых, такая жизнь, наполненная сложнейшими испытаниями, часто даёт шанс человеку научиться радоваться жизни несмотря ни на что. Парадоксально, но эта способность к радости без условий, часто активируется в человеке именно тогда, когда у него, действительно, как кажется, нет ни одной причины для радости.