Продолжаем наше исследование.
Дополним ситуацию 4 вопросом: «Возможно ли наполнить второму партнеру нижние чакры, пробудить у него сексуальное желание?»
Ответ: «Да». В нашем образе это происходит, и устанавливается гармоничное взаимодействие, есть слияние, близость, более глубокая и проникновенная, чем в описанной выше ситуации 1. Катализатором «пересмотра ценностей» вторым партнером явился сильный страх потери.
Вопрос: «Что является причиной, основанием для зарождения сильного сексуального желания при условии уже имеющейся духовной близости между двумя людьми?»
Образ такой. Символ сильного желания физической близости – крупная, спелая, налитая земляника с бело-желтыми семечками, висящая на веточке, манящая и источающая аромат. Эта земляника «висит» на картинке на протяжении всего наблюдения за образом. Внизу взору открывается безбрежный океан, синий, красивый, он спокоен, но «дает» небольшую, но крепкую и уверенную волну. Она набегает на берег, омывает его. Примечательно, что берег дикий, лишенный каких бы то ни было следов деятельности человека. Виден кусок леса, заросли камыша, чистый песок. Картина залита солнцем.
Для наблюдателя очевидно, что океан олицетворяет жизнь как таковую, его волны –это приливы жизненной силы. Волна – это общая жизненная энергия. А земляника (сексуальная энергия) вырастает из нее. Людей нет в этом образе. Есть полное ощущение того, что эта стихия не подвластна человеку, его воле.
Вопрос: «Какие условия нужны, чтобы «из волны появилась земляника?»
В ответном образе над океаном появляется «плодовитая» женщина с детьми.
Дети как само продолжение жизни, как символ ее бесконечности, и женщина, потенциально и реально могущая осуществить это. Наличие сильной страсти у человека является индикатором его присоединения к мощным потокам жизненной энергии, причастности к процессу продолжения жизни, бесконечности, подлинно «великому делу».
Вопрос: «Что является условием трансформации большой настоящей любви в сексуальное желание?»
Предыдущий образ дополняется портретом необыкновенно женственной особы (типаж Натальи Гончаровой, жены Пушкина), отдельными элементами гусарского костюма и появлением самого гусара-красавца с усами и всеми непреложными атрибутами, перед которым трудно устоять любой даме. Здесь видятся символы проявленной женственности и мужественности (не только и не столько внешние), которые улавливаются всеми фибрами души партнера противоположного пола и вызывают обоюдное желание.
Ситуация 5. Секс ради секса. Как это выглядит «изнутри»?
Образ. Море, настоящее синее море. На переднем плане лодка, пустая, новая, весь объем которой заполнен светом, манящим, приятным. В эту лодку хочется сесть (мне). Рядом с лодкой возникает мужчина, колоритной восточной, подчеркнуто мужественной внешности, в чалме, с черной бородой, кинжалом. Он пытается оттолкнуть эту лодку, подальше, она ему не нужна, даже более - она его раздражает, ее хочется вытолкнуть, оттолкнуть от себя. Делает он это агрессивно, напористо, жестко. Но лодка привязана толстой золотой цепью к невидимому столбу. И понятно, что никакая человеческая, мужская сила не сможет ее с этого места вытолкнуть, лодка обладает своей силой и назначением, не подвластным человеку. Эта лодка, похоже, является символом Любви. «Чистый секс» выталкивает Любовь. Похоже, подчеркнутая мужественность отделяет Любовь от секса.
Ситуация 5. Секс по любви и обоюдному желанию. Как выглядит?
Образ сказочный, т.е. в сказочных символах. На роскошном ковре-самолете летят двое: мужик из предыдущего сюжета и восточная красавица, глаз не оторвать. Она счастлива, блаженна, он тоже намного мягче стал и красив собой. Они явно после «того». На их ковре есть все, что им нужно: кувшин с вином, фрукты. Им так хорошо, что они не спешат вкушать эти яства. Наблюдение за ними для меня – истинное удовольствие, это олицетворение изысканности, изобилия, счастья, безмятежности, достатка. Вместе со мной за этой картиной в образе наблюдает некто, появившейся в левом верхнем углу из темноты в черной накидке со светящимися желтыми глазами. На запрос «Сим-Сим откройся» из-под темной попоны выползает на свет мужик, крестьянского вида, в лаптях, довольный, смеется. Он же Емеля-дурак, то на печь залезет, то щуку выловит, да не знает, что с ней делать. Он подсматривает за «восточной парочкой». Он не понимает их, их полет и удовольствия («уровень жизни») ему не доступны, он даже не завидует им, так как не знает, чему завидовать. Ему хорошо и так в своей «русской» сказке, он один, женщины рядом нет. Мне показали две разные жизни, две реальности, две «разные сказки», существующие параллельно. Одна не хуже и не лучше другой. Вот только есть ли выбор, в какой сказке оказаться? Хочется надеяться, что есть.
